Шурх-шурх… Это мой голос. Я – Священный Бамбук храма Исэ. Мне три тысячи лет, и я всё ещё расту. Каждый год на три метра. Сейчас моя верхушка касается облаков. Но однажды… однажды я дорос до самого солнца. Сядь в мою тень, маленький человек. Закрой глаза. Слушай, как шелестят мои листья. Я расскажу тебе историю, которую знают только ветер и я.
Это было давно. Так давно, что горы были молодыми, а море – тёплым, как чай.
Япония тогда не имела флага. У всех стран были флаги – яркие, красивые, гордые. А у Японии? Ничего. Пустое белое полотно.
Император созвал мудрецов: — Нам нужен символ! Что должно быть на нашем флаге?
— Дракон! — сказал один. — Хризантема! — сказал другой. — Гора Фудзи! — сказал третий.
Спорили год. Потом ещё год. На третий год император устал: — Довольно! Пусть флаг останется белым!
И флаг остался белым. Пустым. Как снег без следов.
Но жила в деревне у подножия моего храма девочка. Звали её Кику – “Хризантема”. Семь лет. Волосы чёрные, как ночь без луны. Глаза… глаза странные. Слепые.
Да, Кику была слепой от рождения. Никогда не видела солнца. Но каждое утро выходила из дома, поворачивала лицо к востоку и улыбалась: — Охайо, Солнце-сан! Я чувствую твоё тепло!
Люди жалели её. А я – нет. Потому что я знал: Кику видит то, чего не видят зрячие. Сердцем видит.
Однажды Кику пришла к моему стволу. Погладила мою кору: — Бамбук-сама, я слышала – у Японии нет символа на флаге. Это правда?
Я зашелестел листьями: Да, дитя.
— Но почему? Разве мы не достойны символа?
Люди не могут договориться. Каждый хочет своё.
Кику задумалась. Потом спросила: — Бамбук-сама, а что самое важное в Японии?
Я думал долго. Потом ответил: Солнце. Мы – Страна Восходящего Солнца. Первыми встречаем рассвет. Аматэрасу, богиня солнца – наша прародительница.
— Тогда почему солнца нет на флаге?
Потому что никто не может нарисовать настоящее солнце. Художники пробовали – получается просто жёлтый круг. Не живой.
Кику встала, обняла мой ствол: — Бамбук-сама, ты растёшь очень высоко?
Да. Выше всех деревьев.
— А можешь дорасти до солнца?
Я задрожал. До СОЛНЦА?
Это невозможно, дитя. Солнце слишком далеко.
— А если я попрошу? Если очень-очень попрошу?
И она начала плакать. Слепая девочка плакала о символе, которого никогда не увидит.
И знаешь что? Мои корни услышали её слёзы. Выпили их. И я начал расти.
Не как обычно – три метра в год. А три метра В СЕКУНДУ!
ВЖУХ! Сто метров! ВЖУХ! Километр! ВЖУХ! Десять километров!
Кику вцепилась в меня: — Я полезу с тобой!
— Нет! Опасно!
Но она уже карабкалась по моему стволу. Слепая девочка лезла наощупь, но уверенно, будто я был лестницей, которую она знала всю жизнь.
Мы росли вместе. Сквозь облака. Сквозь ветры. Сквозь границу между землёй и небом.
И вот – жар. Невыносимый. Мы достигли солнца.
Но солнце было не шаром. Солнце было ДВОРЦОМ. Золотым дворцом, и в нём жила Аматэрасу – богиня солнца. Прекрасная женщина в кимоно из света.
— Кто посмел?! — воскликнула она. — Бамбук?! И… человеческое дитя?!
Кику соскользнула с меня, упала на колени: — Аматэрасу-сама! Я Кику! Я пришла просить!
— Ты не боишься? Ты же сгоришь!
— Я не боюсь! Я слепая, мне не страшен твой свет! Я пришла просить символ для Японии!
Аматэрасу удивилась: — Символ? Зачем тебе? Ты же не увидишь его!
— Не увижу. Но другие дети увидят. И будут гордиться. А я буду чувствовать их гордость и радоваться.
Богиня заплакала. Впервые за тысячу лет.
— Дитя… твоё сердце чище моего света. Что ты хочешь на флаге?
— Тебя! Солнце! Но не всё – это слишком много. Только кусочек. Красный круг – как солнце на рассвете, когда ты встаёшь над морем.
— Но красный – это цвет крови…
— Нет! — Кику улыбнулась. — Красный – это цвет жизни! Цвет любви! Цвет тепла, которое я чувствую каждое утро!
Аматэрасу сняла с себя одну алую ленту от кимоно: — Возьми. Это часть меня. Положи на белый флаг. И будет у Японии солнце.
Кику взяла ленту. Горячую, пульсирующую, живую.
— Бамбук-сама! Вниз!
Я начал сжиматься. Быстро, как падение. Через минуту мы были на земле.
Кику побежала во дворец императора. Ворвалась в тронный зал: — Ваше величество! У меня есть символ!
Она положила алую ленту на белый флаг. Лента растеклась, превратилась в идеальный круг. Красный. Яркий. ЖИВОЙ.
Император ахнул: — Это… это настоящее солнце! Я чувствую тепло!
— Хиномару, — прошептал мудрец. — Солнечный круг. Идеально.
С тех пор на флаге Японии – красный круг на белом фоне.
Белый – чистота, честность, мир. Красный – солнце, жизнь, искренность сердца.
А Кику?
Она так и осталась слепой. Но каждое утро выходила, поворачивалась к флагу и улыбалась: — Охайо, Солнце на флаге! Я тебя не вижу, но чувствую – ты часть настоящего солнца!
Шурх-шурх…
Это я шелещу листьями. Мне три тысячи лет, и я помню ту девочку. Помню, как дорос до солнца за одну минуту. Помню жар божественного дворца.
Но больше всего помню слова Кику: “Не обязательно видеть красоту, чтобы создать её для других.”
Теперь, когда японский флаг развевается на ветру, я вижу не просто красный круг.
Я вижу слепую девочку, которая полезла к солнцу.
За символом.
За гордостью.
За любовью.
И получила всё.
П.С. Если придёшь в храм Исэ и увидишь очень высокий бамбук – самый высокий в роще – подойди. Прикоснись к стволу. Закрой глаза. И ты почувствуешь тепло. Это не солнце. Это память о девочке, которая видела сердцем.