Привет, дитя звёзд. Да-да, ты тоже звезда – просто пока не на флаге. Садись рядом. Я – Синий Кантон, левый верхний угол американского флага. Тот самый прямоугольник, который держит все звёзды. Пятьдесят штук! Но начинал я с тринадцати. Хочешь узнать, как я научился растягиваться, чтобы принять всех? Как находил место даже тогда, когда его не было? Слушай…
14 июня 1777 года. Филадельфия. Меня только что сшили.
Я был маленьким. Таким маленьким! Размером с носовой платок. Синий квадратик на большом полосатом флаге.
Бетси Росс, которая меня сшивала, прошептала: — Тринадцать звёзд по кругу. Тринадцать колоний. Все равные.
Она пришила звёзды. Белые. Пятиконечные. Каждая – как маленькое сердце, которое билось своим ритмом.
Первая звезда сказала: “Я – Делавэр! Я первый!” Вторая: “Я – Пенсильвания! Я самая большая!” Третья: “Я – Нью-Джерси! Я…”
И так все тринадцать. Спорили, кто важнее.
— ТИХО! — крикнул я. — Вы все в круге! В круге нет первого и последнего!
Они успокоились. Устроились по кругу. И мне было уютно. Тринадцать – хорошее число. Помещается легко.
Но потом…
1791 год. Стук в мою ткань. — Кто там? — Вермонт! Четырнадцатый штат! Пустите!
Я растерялся. Круг из тринадцати идеален. Куда четырнадцатую?
— Не поместишься! — Пожалуйста! Я тоже Америка!
Первые тринадцать зашептались: — Не пускай! Нам и так тесно!
Но я посмотрел на маленький Вермонт, дрожащий за границей моей ткани, и сделал то, что казалось невозможным.
Я РАСТЯНУЛСЯ.
Больно? О, да! Каждая нитка кричала. Но я растянулся. На одну звезду больше.
— Заходи, Вермонт. Перестраивайтесь, звёзды! Теперь не круг – два ряда по семь!
1792 – Кентукки постучался. Пятнадцать? Опять растягиваться!
1796 – Теннесси. 1803 – Огайо. 1812 – Луизиана.
С каждым новым штатом я растягивался. Иногда казалось – всё, порвусь! Не выдержу!
К 1837 году у меня было 26 звёзд. Я научился их укладывать рядами – как детей укладывают спать, аккуратно, чтобы всем хватило одеяла.
Но самое трудное было впереди.
1845 год. Техас.
Техас был ОГРОМНОЙ звездой. В два раза больше остальных!
— Я не помещусь! — плакал Техас. — Я слишком большой!
Другие звёзды ворчали: — Пусть уменьшится!
— НЕТ! — крикнул я. — Никто не должен уменьшаться, чтобы поместиться! Я найду место!
Я растянулся так, как никогда. Но Техас всё равно не помещался.
И тогда маленький Род-Айленд – самая крошечная звезда – сказал: — Я подвинусь. Мы все подвинемся. Чуть-чуть. Каждый.
И знаешь что? Все звёзды сдвинулись. Миллиметр там, миллиметр тут. И Техас поместился! Большой, но равный среди равных.
1850 год. Калифорния. Золотая лихорадка! Звезда сияла ярче других.
— Я особенная! Я золотая!
— У меня все звёзды белые, — сказал я строго. — Все равны.
Калифорния погасла до обычного белого. Но шептала: “Я всё равно золотая внутри.”
1861-1865. Гражданская война.
Одиннадцать южных звёзд попытались уйти. Вырывались из моей ткани!
— Отпусти! Мы создадим свой флаг!
Я держал их. Всеми нитками. Всей силой.
— Нет! Вы часть целого! Мы семья!
Четыре года я держал. Рвался, но держал. Линкольн смотрел на меня и говорил: — Держи их, Синий. Не отпускай. Союз должен сохраниться.
Я держал. И победил. Звёзды остались.
После войны начался бум. Новые штаты стучались один за другим.
Невада: “Я серебряная!” Небраска: “Я кукурузная!” Колорадо: “Я горная!” Обе Дакоты: “Мы близнецы!” Монтана: “Я под большим небом!” Вашингтон: “Я дождливый!”
К 1912 году – 48 звёзд. Я был в шесть раз больше, чем в начале. Мои нитки трещали. Но я улыбался – помещаются же!
И вот тишина. 47 лет – ни одной новой звезды.
Я отдыхал. Думал – всё, хватит. 48 – красивое число. Ровные ряды: 6 на 8.
1959 год. Тук-тук.
— Кто там? — Аляска. — ЧТО?! Ты же ОГРОМНАЯ! Больше Техаса в два раза! — Знаю… Но я тоже Америка. Холодная, далёкая, но Америка.
Я вздохнул. Растянулся в 49-й раз. Переставил звёзды: 7 рядов по 7. Аляска встала скромно в уголок.
1960 год. Последний стук.
— Алоха! Гавайи просятся! — Острова? Посреди океана? Так далеко? — Расстояние не важно. Сердце американское!
Пятидесятая звезда. Я растянулся в последний раз.
Теперь девять рядов. Пять по шесть, четыре по пять. Идеально!
Но знаешь секрет?
Я готов растянуться снова.
Если Пуэрто-Рико постучится – растянусь. Если Гуам попросится – найду место. Если появится 51-й, 52-й, 100-й штат – я растянусь!
Потому что я научился главному за эти 247 лет:
Всегда есть место для ещё одной звезды.
Нужно просто поверить. Растянуться. Перестроиться. И принять.
Смотри – вот они, мои пятьдесят звёзд. Каждая помнит свою историю. Каждая сияет по-своему. Но все – белые. Все – пятиконечные. Все – равные.
От первого Делавэра до последних Гавайев.
И если когда-нибудь появится 51-я…
Я готов.
Я всегда готов.
Растянуться.
Ещё.
Раз.
П.С. Ты знаешь, что я вообще-то не прямоугольник? Я – союз. Синий союз, который держит звёзды вместе. И каждую ночь, когда флаг спускают, я считаю их: 1, 2, 3… 48, 49, 50. Все на месте. Все дома. Моя Америка.