УТРО В СТУДИИ
Утро начиналось в фотостудии. Криптон стоял за камерой и улыбался клиентам:
— Сейчас! Три, два, один… смотрите сюда!
ВСПЫШКА! Яркий импульсный свет залил студию. Семья замерла в улыбках — щёлк, готово.
— Спасибо, Криптон! Ты лучший фотограф в городе! — радовалась Медь, забирая снимки с детьми.
— Приходите ещё, — кивнул Криптон.
Днём — студия: свадьбы, портреты, семейные кадры. Его вспышки были особенными — точными, тёплыми, ловили мгновения счастья. Люди уходили довольные.
Вечером Криптон шёл на фабрику окон. Там его тоже ждали. Огромные стеклопакеты для домов, офисов, школ. Между двумя стёклами — пустота, её нужно заполнить газом ради теплоизоляции. Криптон заходил в герметичную камеру и заполнял пространство между стёклами собой: криптоновый газ удерживал тепло лучше воздуха. Зимой — теплее, летом — прохладнее. Экономия энергии, комфорт.
— Отличная работа, Криптон! — говорил мастер. — Благодаря тебе люди не мёрзнут зимой!
Две работы. Обе полезные. Обе важные. Криптон был нужен. Жизнь была хорошей. Он не жаловался. Но ночью, возвращаясь домой и глядя на звёзды, чувствовал внутри что-то незавершённое.
ТАЙНАЯ МЕЧТА
На столе — медицинские книги: анатомия, хирургия, офтальмология. Криптон читал их каждый вечер, годами. Он знал устройство глаза наизусть, понимал принципы лечения и ходы операций. Открывал очередную главу: «Лазерная коагуляция сетчатки. Криптоновый лазер — “золотой стандарт” в офтальмологии…» Криптоновый. Его имя — но не он.
«…точные импульсы света длиной волны 568 нанометров прижигают повреждённые сосуды, останавливают кровотечения, спасают зрение…»
Он закрывал книгу и прятал лицо в ладонях. «Зачем я это читаю? — думал. — Я фотограф. Делаю окна. Хорошие и нужные вещи. Почему этого мало?» Ответ он знал. Хотел лечить. Спасать. Не просто фотографировать счастье — создавать его. Возвращать свет в глаза тем, кто его теряет. Мечта — несбыточная, как будто глупая: вспышка, которая хочет быть врачом.
ВСТРЕЧА
Через неделю в студию вошёл пожилой элемент: седые волосы, умные глаза за очками, белый халат под пальто.
— Добрый день. Мне нужны фотографии для медицинской конференции: портреты и снимки презентаций. Поможете?
— Конечно, — Криптон настроил свет. Вспышка. Щёлк. Ещё кадр. Готово.
— Превосходно, — сказал гость. — Чётко, контрастно. Вспышка идеальна. Вы профессионал. Меня зовут Золото. Я офтальмолог, хирург.
Сердце Криптона пропустило удар.
— Приятно познакомиться. Я Криптон.
Собрав снимки, Золото уже уходил, но Криптон не выдержал:
— Доктор… как это — быть глазным хирургом?
— Интересуетесь медициной?
— Да. Очень. Я читаю по вечерам — анатомию, хирургию. Особенно офтальмологию.
— Фотограф и медицинские книги? Почему?
— Мечтаю быть врачом. Лечить людей. Спасать зрение. Но я — вспышка, фотограф. А медицина… как будто просто мечта.
Золото всмотрелся в него пристально:
— Ты сказал — Криптон? Элемент?
— Да.
— Криптон… Боже мой! КРИПТОНОВЫЙ ЛАЗЕР! — воскликнул он. — В офтальмологии мы используем криптоновые лазеры: самые точные инструменты для операций на сетчатке — коагулируют сосуды, останавливают кровотечения. Импульсы 568 нанометров. Если ты способен контролировать длину волны и мощность…
— Могу. Я управляю вспышками до миллисекунды — фотография требует идеальной точности.
— Невероятно! Тридцать лет работаю с такими лазерами — дорогие, капризные аппараты… А передо мной стоит живой криптоновый лазер, который мечтает лечить! Хочешь попробовать?
— Да, — прошептал Криптон.
— Приходи завтра в глазное отделение. Проверим твои возможности.
Золото ушёл. Криптон опустился на пол и заплакал — тихо, счастливо. Может быть, мечта сбудется.
ИСПЫТАНИЕ
Утром в больнице Золото провёл его в лабораторию и показал аппарат:
— Медицинский криптоновый лазер. Длина волны 568 нм, импульсы 0,1–0,5 секунды — идеальные параметры для коагуляции сосудов сетчатки. Попробуй воспроизвести такой импульс.
Криптон сосредоточился. Вытянул руку. Из пальца вышел тонкий направленный луч — не вспышка, а световое «жало».
— 567 нанометров, — изумился прибор. — Отклонение один нанометр! Сможешь короче — десятые доли секунды?
Короткий всплеск — как щелчок затвора.
— 0,15 секунды. Идеально. Точнее, чем аппарат, — Золото покачал головой.
Два часа они пробовали разные мощности, длительности, поднастроили длину волны. Криптон учился чувствовать свет как хирургический инструмент.
— Талант у тебя редкий, — признал Золото. — Но техника — это половина дела. Медицина — ответственность. Одна ошибка — и человек ослепнет. Готов?
— Я читал тридцать лет, — твёрдо ответил Криптон. — Знаю анатомию глаза лучше, чем собственное отражение. Понимаю риски. И хочу помогать.
— Тогда приходи каждый день. Через неделю попробуем на пациенте.
ОБУЧЕНИЕ
Неделя пролетела. Утром — больница: Золото объяснял, показывал, учил.
— Вот сетчатка. Видишь сосуды? Повреждённые участки нужно прижечь точечно. Слишком сильно — сожжёшь здоровую ткань; слишком слабо — не остановишь кровотечение.
Криптон тренировался на моделях, а вечерами читал ещё больше — клинические случаи, осложнения, протоколы. На седьмой день Золото сказал:
— Ты готов. Женщина, 52 года, диабетическая ретинопатия. Нужна коагуляция. Она согласна, чтобы оперировал ты. Возьмёшься?
— Возьмусь.
ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ
Операционная — белая, тихая, стерильная. Пациентке закапали глаза, зрачки расширены. Она спокойна, доверяет. Криптон в стерильных перчатках, сердце колотится, но руки твёрды.
— Вижу повреждённые сосуды, — говорит Золото, глядя в микроскоп. — Десять точек. Первая: координаты два-три-пять. Мощность — средняя, 0,2 секунды. Готов?
— Готов.
Мир сузился до одной точки. Импульс.
— Попал! Точно. Продолжаем.
Вторая. Третья. Пятая. С каждым разом — увереннее. Это не просто свет — это исцеление. Десятая точка — импульс — готово.
— Все сосуды прижжены, кровотечение остановлено. Операция успешна, — сказал Золото.
— Спасибо, доктор, — шепнула пациентка, приходя в себя.
— Благодарите его, — Золото кивнул Криптону. — Он вас вылечил.
Женщина улыбнулась:
— Спасибо вам.
Криптон вышел в коридор и тихо заплакал. Мечта сбылась.
МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА
Через месяц он был опытнее: пятнадцать операций — все успешны.
Однажды утром привели девочку, пять лет — Кислородка, дочь Кислорода. Большие грустные глаза, которые почти не видели. Диагноз: прогрессирующее отслоение сетчатки — без вмешательства ослепнет за две недели.
— Сложно, — сказал Золото. — Ребёнок. Двадцать точек. Ошибки быть не может. Я могу сам… но хочешь ты?
Криптон посмотрел на девочку, прижавшуюся к маме:
— Я сделаю.
Сорок минут — двадцать точек. Руки и глаза сводит усталость, но он не останавливается. Последняя точка — импульс.
— Отслоение остановлено, — выдохнул Золото. — Сетчатка на месте. Зрение восстановится. Ты спас её.
Через час девочка открыла глаза:
— Мама! Я вижу! Вижу тебя! Ты красивая!
Кислород обняла дочь и заплакала от счастья. Девочка заметила Криптона у дверей, помахала:
— Спасибо, дядя! Теперь я вижу цветы!
Он улыбнулся сквозь слёзы. Всю жизнь он фотографировал счастье. Теперь создавал его.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
Криптон закрыл фотостудию, передал её ученику. На фабрике окон нашёлся другой криптоновый элемент. Его место — в больнице, рядом с доктором Золото.
Каждый день — операции. Пациенты со всего города: диабетическая ретинопатия, отслоение сетчатки, кровоизлияния — всё, где помогает свет. Криптон лечил: возвращал зрение старикам, спасал детей от слепоты, дарил людям свет.
— Ты лучший ученик, — говорил Золото. — У тебя не только техника, у тебя есть любовь к людям. Это слышно в каждом импульсе.
Вечерами Криптон шёл домой усталый, но счастливый. Книги он больше не читал — он ими жил. На улице бывшие пациенты поднимали руку:
— Спасибо, что вернули мне зрение! — а дети кричали: — Привет, доктор Криптон!
Доктор. Теперь его так и называли.
Мечта, казавшаяся несбыточной, стала реальностью. Свет, с которого начиналась фотография, стал светом, который лечит.
