Гелий стоял посреди городской площади, окружённый детьми. Солнечный день, музыка играла, пахло сладкой ватой и жареными орешками. Праздник в самом разгаре.
“Гелий! Мне красный шарик!” кричала маленькая Оксигенчик, подпрыгивая.
“А мне синий!” добавил Водородик.
“Мне два! Два шарика!” пищал Углеродик.
Гелий улыбался. Брал обычный резиновый шарик, подносил к губам, вдыхал воздух, потом выдыхал в шарик себя, свой газ. Шарик надувался, становился лёгким, почти невесомым. Отпускал верёвочку — и шарик взмывал вверх, тянул ребёнка за собой. Дети визжали от восторга, смеялись, бегали с шариками.
Это была его работа. Каждый праздник, каждая ярмарка, каждый день рождения. Гелий надувал шарики. Дети были счастливы. Родители благодарили. Всё просто.
Но иногда, когда праздник заканчивался и дети разбегались по домам, Гелий стоял один среди пустой площади, смотрел на улетающие в небо забытые шарики и думал: “Это всё? Это моя жизнь? Только шарики?”
Рядом проходило Железко с тяжёлыми балками на плечах. Увидело Гелия, усмехнулось: “Ну что, клоун, развлекал детишек?”
Гелий промолчал. Железко всегда так говорило. Не со злобой, но… с лёгким презрением. Как будто Гелий делал что-то несерьёзное, детское.
Медь проходила мимо с катушкой проводов: “Гелий, спасибо, что на празднике был! Мой сын так смеялся!”
“Рад стараться,” ответил Гелий тихо.
“Ты такой весёлый! Всегда с детьми! Это твоё призвание!” добавила Медь и ушла.
Гелий собрал пустые шарики, сложил в сумку. Пошёл домой. Думал: “Призвание… Может быть. Но почему-то внутри пусто.”
КАТАСТРОФА
На следующее утро Гелий проснулся от громких сирен. Что-то случилось. Выбежал на улицу. Люди бежали к площади, лица встревоженные.
“Что произошло?!” спросил Гелий у пробегающего Алюминия.
“Вертолёт! Разбился в горах! Люди ранены!”
Гелий побежал на площадь вместе со всеми. Там собралась толпа. На ступенях ратуши стояла мэр Платина с рацией в руках.
“Граждане!” её голос дрожал. “Сегодня утром научный вертолёт, который вёз геологов к метеостанции на горе Менделеева, потерпел крушение. Двигатель заглох. Пилот сумел посадить вертолёт на узкий горный уступ на высоте четыре тысячи метров. Вертолёт разбит. Три человека ранены, но живы. Им нужна срочная помощь!”
Толпа загудела. Кто-то закричал: “Надо спасать! Немедленно!”
Платина подняла руку: “Мы уже пытались! Отправили спасательную группу альпинистов. Но стена слишком отвесная, обледенелая. Они не могут подняться. Пытались послать другой вертолёт, но уступ очень узкий, лопасти могут задеть скалы. Слишком опасно!”
“Тогда что делать?!” закричал кто-то из толпы.
Углерод вышел вперёд: “У нас есть старый воздушный шар. Монгольфьер. Он медленный, управляемый, сможет осторожно подойти к уступу.”
Железко кивнуло: “Хорошая идея! Доставайте шар!”
ПЕРВАЯ ПОПЫТКА
Через час на площади развернули огромный воздушный шар. Старый, латаный, но рабочий. Под ним корзина, в корзине горелка с баллоном газа.
Титан и Железко начали надувать шар. Включили горелку. ФШШ! Пламя взметнулось, нагревая воздух внутри шара. Тёплый воздух поднимался, шар медленно раздувался, выпрямлялся.
Гелий стоял в толпе и смотрел. Ему было интересно. Он никогда не видел, как запускают большой воздушный шар.
Шар надулся. Огромный, красно-жёлтый. Натянул верёвки. Железко и двое спасателей залезли в корзину.
“Отпускайте!” крикнул Железко.
Верёвки развязали. Шар медленно, величественно поднялся в воздух. Толпа зааплодировала. Шар полетел к горам.
Все ждали. Час прошёл. Два.
Вдруг по рации треск: “База… база… мы возвращаемся… не получилось…”
Через полчаса шар вернулся. Приземлился. Железко вылезло из корзины, мрачное, расстроенное.
“Что случилось?” спросила Платина.
Железко ударило кулаком по корзине: “Не дотянули! Поднялись почти до уступа, но там холодно! Очень холодно! Воздух в шаре остывает быстрее, чем горелка нагревает! Шар начал опускаться! Мы еле вернулись, топливо почти кончилось!”
Углерод нахмурился: “На высоте четыре тысячи метров температура около минус двадцати градусов. Воздух остывает моментально. Монгольфьер не справляется.”
“Тогда как?!” воскликнула Платина. “Время идёт! Раненым нужна помощь!”
Все молчали. Никто не знал.
Гелий стоял в стороне. Он тоже не знал, как помочь. Он только надувал шарики…
ОЗАРЕНИЕ
Углерод ходил взад-вперёд, думал вслух: “Нужен шар, который не зависит от температуры. Монгольфьер работает на горячем воздухе, поэтому и падает… Стоп. А что, если использовать газ, который легче воздуха сам по себе? Без нагрева?”
Медь подняла голову: “Какой газ?”
“Водород! Он легче воздуха!”
Все вздрогнули. Старый Кислород покачал головой: “Нет. Водород взрывоопасен. Малейшая искра на высоте — и всё взорвётся. Слишком рисковано.”
Углерод остановился. “Да, вы правы… Тогда какой газ ещё легче воздуха и безопасен?”
Тишина.
Вдруг маленькая Оксигенчик, которая стояла рядом с отцом-Кислородом, пискнула: “А Гелий! Мои шарики всегда летают!”
Все обернулись. Посмотрели на девочку. Потом на Гелия.
Углерод медленно улыбнулся: “Конечно… Гелий! Ты легче воздуха! И тебе не нужна температура! Ты можешь летать в любом холоде!”
Гелий замер. Все смотрели на него.
“Я?”
Платина подошла: “Гелий, ты можешь надуть воздушный шар? Большой?”
Гелий растерялся: “Я… я надуваю только маленькие шарики… для детей…”
“Но принцип тот же! Ты выдыхаешь себя в шар, он становится легче воздуха!”
“Но я никогда не надувал ничего большого…”
Железко фыркнуло: “Вот видите? Клоун остаётся клоуном.”
Гелий опустил голову. Может, Железко право. Он и правда только для детских праздников.
Но маленькая Оксигенчик подбежала, взяла его за руку: “Гелий, ты же волшебник! Мой шарик до облаков долетел! Ты сможешь!”
Гелий посмотрел на девочку. На её большие доверчивые глаза. Вспомнил всех детей, которых радовал. Их смех. Их счастье.
А теперь на той горе люди ждут помощи. Раненые. Замерзающие.
Гелий выпрямился: “Я попробую. Но у нас нет подходящего шара. Монгольфьер не годится — там дырка внизу для горелки. Мой газ выйдет.”
Углерод кивнул: “Тогда сошьём новый! Герметичный!”
НОЧЬ ШИТЬЯ
Наступила ночь. Но никто не спал. Вся Элементария работала.
На площади разложили огромные куски ткани — старые паруса, брезент, всё, что нашли. Медь с ножницами резала по выкройке, которую нарисовал Углерод. Железко и Титан держали ткань, чтобы не улетела от ветра. Алюминий сшивало куски прочными нитками — быстро, ловко, его лёгкие пальцы летали. Никель плело верёвки. Хром делало корзину из ивовых прутьев.
Дети не спали тоже. Маленькая Оксигенчик с подружками собирали катушки с нитками, носили Алюминию. Водородик с друзьями таскали воду для работающих.
Гелий стоял рядом и смотрел. Все эти серьёзные элементы — Железко, Титан, Медь — работали, чтобы он мог полететь. Для него шили шар. Вся Элементария помогала ему.
Железко подошло, протянуло кружку горячего чая: “На, выпей. Завтра тебе лететь.”
Гелий взял, удивлённо посмотрел на Железко. Впервые оно обращалось к нему без насмешки.
“Железко… ты же говорил, что я клоун…”
Железко опустило глаза: “Говорил. Был неправ. Клоун — тот, кто только смешит. А ты… ты даришь радость. Это не одно и то же. И завтра ты спасёшь жизни. Извини, что недооценивал.”
Гелий не знал, что ответить. Просто кивнул. Внутри что-то тёплое разлилось.
К утру шар был готов. Огромный, круглый, из разноцветных кусков ткани. Герметичный. Прочный. Красивый.
Углерод проверил швы: “Отлично! Ни одной дырки!”
Платина вышла на ступени: “Гелий, готов?”
Гелий посмотрел на шар. Такой большой. Сможет ли он надуть его? Хватит ли сил?
“Готов.”
НАДУВАНИЕ
К шару приделали длинную трубку. Гелий подошёл, взялся за неё.
“Просто дыши в трубку,” сказал Углерод. “Не спеши. У нас есть время.”
Гелий кивнул. Приложил губы к трубке. Вдохнул глубоко. Выдохнул в трубку себя, свой газ.
Шар чуть дрогнул.
Гелий вдохнул ещё. Выдохнул. Вдохнул. Выдохнул.
Шар начал надуваться. Медленно. Ткань расправлялась, морщины разглаживались.
Гелий дышал. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Становилось тяжело. Устаёт. Но продолжал.
Шар рос. Становился больше. Ещё больше.
Через полчаса Гелий задыхался. Голова кружилась. Ноги подкашивались.
“Гелий, хватит, отдохни!” крикнула Медь.
“Нет… почти готово…” прохрипел Гелий и продолжал. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Шар стал огромным. Размером с дом. Натянулся. Рвётся вверх.
Гелий сделал последний, самый глубокий вдох, выдохнул всё, что было. Отпустил трубку. Упал на колени, задыхаясь.
Шар дёрнулся, поднялся! Верёвки натянулись! Несколько элементов держали их, чтобы шар не улетел!
“ГОТОВО!” закричал Углерод. “Он летает!”
Толпа зааплодировала.
Гелий поднялся, шатаясь. Медь помогла встать: “Ты герой! Смог!”
Гелий посмотрел на шар над головой. Огромный, разноцветный, красивый. Он сделал это. Надул настоящий воздушный шар.
ПОЛЁТ
Гелий залез в корзину. Железко протянуло ему рюкзак: “Там еда, вода, аптечка. Привязывай раненых верёвками, осторожно спускай в корзину.”
“Понял.”
Платина подошла: “Гелий. Будь осторожен. Возвращайся.”
Гелий кивнул. Сердце колотилось. Страшно. Он никогда не летал. Только его шарики летали, а он нет.
“Отвязывайте!”
Верёвки отпустили. Шар плавно, мягко поднялся в воздух. Земля начала отдаляться. Люди становились всё меньше. Город — игрушечным.
Гелий держался за края корзины. Высоко. Очень высоко. Ветер дул в лицо, свистел в ушах. Пахло облаками и свободой.
Шар летел к горам. Медленно, спокойно. Гелий смотрел вниз. Леса, реки, поля. Красиво.
Впереди поднялись горы. Огромные, снежные, величественные. Гора Менделеева — самая высокая — возвышалась над всеми, пронзала облака.
Шар поднимался выше. Становилось холоднее. Гелий закутался в плащ. Дышал паром. Мороз.
Но шар не падал! Гелий внутри него оставался лёгким при любой температуре! Шар летел ровно, уверенно!
Через час Гелий увидел уступ. Узкая каменная полка на отвесной стене. На ней — разбитый вертолёт, искорёженный, с оторванными лопастями. Рядом трое элементов сидели, закутанные в одеяла, махали руками.
“Я вижу вас!” закричал Гелий.
Он осторожно, очень осторожно, направил шар к уступу. Ближе. Ещё ближе. Корзина зависла над краем уступа.
“Залезайте! Быстро!”
Первым залез пилот — Цинк, с перевязанной головой. Потом двое учёных — Фосфат и Сульфид, оба хромали, но живые.
“Спасибо… спасибо…” шептали они, дрожа от холода и облегчения.
Гелий привязал их верёвками к корзине для безопасности: “Держитесь! Летим вниз!”
Развернул шар. Начал спуск.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Спуск был долгим. Медленным. Безопасным. Шар плавно снижался. Раненые сидели в корзине, кутались в одеяла, постепенно отогревались.
Цинк посмотрел на Гелия: “Ты… ты надул этот шар сам?”
“Да.”
“Как?”
“Я легче воздуха. Выдохнул себя в шар.”
Цинк покачал головой с изумлением: “Невероятно. Мы думали, никто не сможет до нас добраться. А ты… прилетел на воздушном шаре.”
Фосфат добавил: “Мы видели, как обычный шар пытался подняться утром. Не смог. Падал. А твой… твой летит ровно, не падает, хоть и холодно.”
Гелий улыбнулся: “Я не завишу от температуры.”
Сульфид прошептал: “Спаситель…”
Впереди показался город. Маленький, игрушечный, но родной. На площади собралась толпа. Все смотрели в небо.
Шар медленно опустился. Коснулся земли. Приземлился мягко.
Толпа бросилась вперёд. Врачи подбежали к раненым, унесли на носилках. Люди окружили Гелия.
“ГЕЛИЙ! ГЕЛИЙ! ГЕЛИЙ!”
Маленькая Оксигенчик пробралась сквозь толпу, обняла его: “Я знала, что ты сможешь! Ты волшебник!”
Гелий погладил её по голове. Посмотрел на толпу. На Железко, которое аплодировало. На Медь, которая плакала от радости. На Углерода, который улыбался гордо.
Платина подошла: “Гелий. Обычный воздушный шар не смог. Холод победил его. Но ты… ты не зависишь от температуры. Ты полетел туда, куда другие не могли. Ты спас три жизни.”
Гелий не знал, что сказать. Просто улыбнулся.
